Гражданину поэзии

Стихотворение "Гражданину поэзии". Авторское чтение. Никогда ещё, ни в какие времена не было в России так мало поэтов и читателей, как в нашу выхолощенную, поверхностную, поглупевшую, упростившуюся до безумия, функциональную в словах, мыслях, восприятиях и чувствах современность! И так-то считанных граждан поэзии – настоящих или талантливых поэтов и читателей-ценителей с чутьём на поэзию сегодня встретить практически невозможно – ни на квази литературных сайтах-отстойниках, ни на страницах некогда уважаемых литературных журналов, ни в составе редакций, жюри конкурсов, редколлегий. Культура или высота речи, маломальское уважение к Голгофе поэтов, высота и глубина слова, как таковые, покинула пределы компактных душ, пределы культурного досуга абсолютного большинства населяющих землю земноводных современников, прежде всего тех из них, кто погрузился в раж писательства или графоманство и кроме стишков, своих и братьев по разуму, ничего не воспринимает и воспринять уже не в состоянии. Ты да я, да мы с тобой. Вот и все, кто остались у поэзии. Это не гипербола, не поговорка для «красного словца», это буквальная, ужасающая, неотвратимая реальность нашей дебильной современности... Поэзия принимает последний, неравный бой с обывателями со стишками, с населением культурного досуга, с фальшивым и поверхностным пониманием поэтичности как таковой. Важен каждый читатель. Каждый гражданин поэзии теперь – единственный. Будем держаться! 1. Держать! – рубеж последней обороны – Где выпал снег на головы и кроны, Где след простыл и зал пустует тронный... На линии огня, в разгар свечей, Под звёздами расстрелянных ночей – Сдержать – в бетон закатанную плоскость простоты! У миллионов – помыслы чисты, Но не способны слышать отголоски Далёких ливней шум, сошествие минут На глубину дождя, и только холод плоский, Под занавес в ладонях разотрут. Держаться! Голосом остывшим вечность крепла – С достоинством, с улыбкой на губах слагающего реквием поэта Влечёт судьба и волоком согрета Строка и беспощадная молва. Цветаева Марина, Как права! Как одиночество – громадно, одичала Душа, как оттолкнули от причала – Поэзию, страну и корабли, Как пустошь улиц кошками скребли, До блеска натирая твердь л а т у н и К открытию двухстворчатых дверей; И мыслями янтарными т о н у л и В туманах странствия, под грохот якорей... Мечтая, мачтами отстав от берегов, от низкой плоскости погасших очагов; от изб, усадеб, дум сердешных... И подхватили волны спешно Изгнанников... Нас бросили об камни, Чужие судьбы выдали. И давний, Как пожелтевшая открытка «С Рождеством!», Потрёпан облик счастья, с торжеством Посредственностей – всех мастей и рангов – Смириться? Прорван фронт, Чернь, хлынув ржавчиною с флангов, Накатывает – тучной простотой – И кровью хлюпает траншея под шагами... Убиты все. Людьми и их богами. Лишь двое нас, читатель, Ты да я... 2. Скажу тебе, ни слова не тая, В последнюю минуту тишины, Мы слабостью, как веточки, сильны, Перемежав кровавые бинты С весёлым погруженьем школьниц в банты, Изгои в ногу маршей, эмигранты Поверхности разрубленной страны, Приверженцы напевной старины, С мечтами мачт, на холоде и в зное, Несём в руках исчадие больное – Масс умопомешательство, в иное Восходим состоянье вещества, В сознание... Колеблется листва... Вглядись, в цветущий гул, В котором самосоздаётся Из впечатлений крох, В высокой пропасти колодца, Прозрачная, как смех ребёнка, глубина – Тончайшей жизни лёгкая цена... Там – наши: Три сестры. Вишнёвый пышет сад. Смеются дядя Ваня и Иванов. И тень от ветра, покидая ткань диванов, Укромно укрывает разговор : О высоте с вершин осенних гор, О дальней, предстающей ввысь дороге, О человеческом несчастном, душном Боге... Ты слышишь, друг мой, Видишь землю неба, Внутри себя... Распластанная небыль: Непобедима. Неподвластна. Невозможна, как блеск кинжала, не покинувшего ножны! Смотри! Насквозь пронзай скупое бытиё, Пропитывая кровью поколений Свой дальний взгляд, И протяженье лени, И годы, отданные всуе на закланье, И многотонных жизней увяданье Пусть будет знаком, памяткой, сигналом О том, в каком безудержном и алом Чаду, аду – живут... Вокруг и около... И над растерзанной душою клювом клёкала Судьба – с размахом чёрного крыла, Смотри, как многих в землю забрала Земная жизнь... Не знали. Не дерзнули. Им вырывали из груди щипцами пули. Им пели со святыми упокой. И солнце восходило за рекой Для новых мук, для бойни обновлённой, И, заливая кровью горла клёны, Есенин умирал – Под гнётом твёрдоглазых со стишками... А Мандельштама, волоком по Каме, Уже тащили – дни грядущие и люди. И голову Цветаевой на блюде Народу подавали, пир горою, Идёт, цветы несут отцветшему герою, И доску лепят на расстрелянную стенку : Лик в профиль, полочка с цветами... Ломает строки обыватель об коленку, И каждый день Нас, волоком по Каме, Лениво тащит – современник, Каждый, каждый, И только ты, оставшийся, однажды, Остановился... подробнее на сайте: https://poetvadimsharygin.ru/grazhd

Видео Гражданину поэзии автора Вадим Шарыгин (поэт)